"У нас взорвался обогатитель плазмы.

Кто его знает, почему - они до сих пор

иногда взрываются..."

А.Н. и Б.Н. Стругацкие, "Полдень. 22 век."

Мультики.

Модестов С.Ю.

Джон Эптон любил свою работу. Пилот первого класса, за каждый рейс он получал приличную сумму - этого вполне хватало на жизнь, на развлечение и даже время от времени отложить на счёт - "на старость", как говорил он себе. Хотя как раз наступление старости его волновало меньше всего - уж очень удачно всё складывалось. Карьеры, строго говоря, не было: он водил свой частный грузовик от одной системы к другой - в пределах цивилизованных секторов, разумеется; клиентов было полно, грузы у них - разнообразны, всё шло хорошо, но боги счастливых людей не любят - чем бы те счастливы не были.

Корабль с полными трюмами контейнеров - и даже ни грамма контрабанды - шёл себе крейсерским ходом в галактической пустоте, Джон сидел в салоне и потягивал виски с содовой. Когда на информационной панели замерцал красный узор, Джон поначалу на него не обратил внимания - настолько сигнал был невероятен. Лишь спустя секунду смысл красного светящегося пятна проник в сознание и подсознание пилота корабля - Джон, забыв про стакан, бросился в рубку.

К моменту, когда единственный пилот с размаху уселся в кресло, всё было позади. Услужливо включенный автоматикой экран заднего обзора во всей красе показывал удаляющийся активный блок. Бывший маршевый реактор корабля алой каплей плыл по черному покрывалу космоса, уменьшаясь на глазах. Через несколько минут он расплылся нестерпимо белым шаром, шар потемнел и рассеялся. Джон смотрел на то место, где только что был реактор - слёзы собирались и никак не могли собраться.

Корабль без реактора не был мёртв - но обездвижен. Свет, тепло, даже хемосинтезаторы, отвечавшие за приготовление пищи, регенерацию воды и воздуха, для всего этого было достаточно силы обычных батарей - хоть столетиями они могли поддерживать корабль в "жилом" состоянии. Но двигателям требовался реактор, и как раз его бдительная автоматика сбросила в пространство, когда активная зона пошла вразнос.

Тримайленд-вирус - так называлась странная болезнь, поражавшая время от времени даже самые совершенные корабли землян, шедшие своими дорогами в галактической пустоте. Жители планет, что располагались поближе к Диким секторам, предпочитали более сложное название - "Чернобыльский вирус". Было время, когда от "чернобыльского вируса" реакторы попросту взрывались. Миг - и только облачко радиоактивной пыли рассеивается на месте хорошо оснащённого чуда космической эры. Позже, по мере того, как совершенствовались вычислительные мощности, корабельные машины научились улавливать особые биения плазмы в активном блоке - и отстреливать реактор раньше, чем он исчезнет сам и испарит корабль с пассажирами и грузом.

Пилоты на некоторое время вздохнули спокойно. "Чернобыльский вирус" казался побеждённым. Несколько лет рейсы выполнялись без происшествий, пока у одного грузовика не случился приступ "чернобыльской болезни". Автомат штатно катапультировал реактор, и пилот с помощником остались живы.

Джон отлично помнил репортаж о том, как этот корабль выловили в пространстве спасатели и отбуксировали в порт ближайшей обитаемой планеты. Он моментально всплыл в памяти, как только на экране засиял шар взрыва.

И помощник, и пилот - оба сошли с ума. Они полностью утратили рассудок, погрузившись в какие-то потусторонние ужасы. Бесстрастные мнемоскопы фиксировали все картины и ощущения этих несчастных. Это напоминало бредовые фильмы ужасов конца двадцатого века, только усиленные многократно. Страдания этой двоицы пытались облегчить лучшие специалисты Человеческой Федерации, но тщетно. Загадочное сумасшествие не поддавалось. Что-то происходило с психикой человека, оставшегося один на один со Вселенной на длительное время. Прошло несколько десятков лет, в течение которых были испробованы все средства. Нельзя сказать, что они прошли даром. Психиатры совершили несколько открытий, научились лечить целую серию разных заболеваний и расстройств - но других. Эти двое остались неизлечимы. Еще время спустя случай повторился, на этот раз с небольшим пассажирским фрахтовиком. "Чернобыльский вирус", отстрел реактора, и неизлечимое сумасшествие всех двадцати пассажиров и экипажа.

И добро бы, заболевшие погружались в какие-то сладостные грёзы и райские видения. Нет, кошмары были ужасны - и непобедимы. После еще нескольких случаев была принята гуманная поправка к Галактическому Кодексу - если спасатели находили корабль после "чернобыльского синдрома", жизнь экипажа следовало безболезненно прервать, если экипаж сам этого не сделал в сроки, обозначенные уставом. Законодатели Конгресса Федерации приняли эти документы на специальной секретной сессии и афишировать особо не стали, но во все частные и государственные организации астронавтов пришли соответствующие письма, и инструкции были приняты к исполнению. Гибель от истощения или стрельбы друг в друга внутри корабля - не лучшая альтернатива...

Джон отошёл от экранов. Внутри была пустота сравни той, в которой дрейфовал теперь его корабль - вместо того, чтобы мчаться сквозь неё рейсовым ходом. Конечно, он послал сигналы - но ответ был один: спасатели не успеют. Когда первый из них вскроет люк, сознание Джона уже будет поглощено кошмарами изнанки вселенной. Страх одиночества не даст ему выжить.

Он в далёком детстве прочитал два рассказа про подобные ситуации. Но в одном космонавтов спас пришедший на помощь далёкий потомок, в другом - буксер, полный книг, и кот, который умел беседовать с человеком. Джон даже не знал, что более невероятно - кот-собеседник или потомок, запросто пришедший чинить реактор. Котов на корабле не было, от книг и фильмов пользы было немного, а в то, что потомки снизойдут до его скромной персоны, не верил.

В голове было пусто, в животе холодно. Руки покрылись липким холодным потом. В рубке всё равно делать было уже нечего; он прошёл в каюту. На его грузовике для каждой цели служило отдельное помещение - для жилья каюта, для управления - рубка, для отдыха и приёма "официальных лиц" - салон. Никакой спартанской простоты, как на некоторых кораблях - где и жили, и спали, и управляли, и принимали патрули, таможню и полицию в одном и том же помещении, Джон не терпел.

В каюте он машинально уселся за стол и стал бесцельно перебирать всякую мелочь, скопившуюся за годы в ящике. Пальцы зацепили осколок кристалла - на такой записывали данные разного рода компьютеры и вычислители. Кристалл был неполным, лишь кусок. Джон даже припомнил, что получил его "на сдачу" у одного торговца всяким барахлом, который уверял, что это с неведомого корабля из Диких Секторов. Скорее всего, торговец врал - контактов с Дикими никто не поддерживал, поскольку это не поощрялось, да и незачем было. Все знали, что основными технологиями и ресурсами владела Федерация, а экзотическая мелочь - даже если бы и была - никому не интересна.

Поскольку дел в ближайшее время не предвиделось, а все инструкции теперь прекрасно могли подождать, он вставил осколок в разъем своего вычислителя и уставился на дисплей. Это оказались короткие - минут по десять-двадцать - видеофрагменты. Он запустил один наугад. Это оказался фильм, но в нем играли не люди, а сделанные из разных материалов куклы небольших размеров. Язык был непохож ни на один из известных - похоже, торговец не обманул и кристалл действительно был из Диких мест. На дисплее фермер пытался - судя по всему - продать в общественном супермаркете свою корову, но в ходе торговли передумал и оставил себе. Ерунда, решил про себя Джон. Зачем тогда ходил продавать, раз оставил себе? Автоматически заработало другое видео. Этот фильм был про зверей. Неприятного вида хищники заставили волка взять на откорм теленка. Вычислитель наконец разобрался в языке и начал переводить, неплохо отражая и интонации персонажей. "Анимационные" - вспомнил наконец Джон название таких фильмов, где вместо людей рисунки или куклы. На экране волк покорно кормил теленка, затем тот вырос и разогнал банду. Опять ерунда, подумал Джон. Он встал и пошёл за кофе. Зачем он тогда взялся кормить теленка, если потом и сам не съел, и другим не дал? Кухонный автомат зашипел и выдал дивного аромата напиток. Джон пошёл назад с чашкой - и вдруг понял, что все ещё думает о дурацком фильме. При входе в каюту его вдруг озарило: волк теленка пожалел! Но почему же в фильме прямо об этом не сказали? Так бы и назвали - Как волк пожалел теленка... Нет, полюбил. Опять ерунда. Дикие они там, точно...

Третье видео. Снова куклы. Маленькие сказочные существа, вынужденные жить в городском доме, подружились с девочкой. Сказки. В целом понятный сюжет, но снова неуместный. Зачем сказочным персонажам в городской дом да ещё и разговаривать с чужой девочкой? Скрывались бы себе. Джон вспомнил ещё одно слово - мультфильмы. Мультфильмы Федерации были просты и понятны - чаще всего это была пара героев, где меньший досаждал большему - скажем, мышь - коту, дятел - ещё кому-то, либо имитация приключений. Думать над ними было не нужно, все было предельно ясно. Дети смотрели такие анимационные фильмы с одобрения психологов: считалось, что это нормализует развитие.

Ничего не поняв в отношениях сказочных существ, Джон вдруг понял, что хочет есть. Он снова вышел из каюты - сделать сэндвич. С большим бутербродом в руке он вернулся к дисплею, вычислитель запустил новое видео.

На этот раз рисунки. В одном фильме - и говорящие звери, и люди. Говорящий кот уговорил наивного мальчика уехать на ферму. Несколько фильмов подряд - и приключениями-то это назвать нельзя: ни взрывов, ни ударов, ни погонь - в основном, ходят и говорят. Но на десятом фильме Джон вдруг осознал, что смотрит не отрываясь: настолько интересно стало. Фильмы про человека с пропеллером на спине. В конце последнего полная женщина говорит густым голосом, стоя у окна: "Он улетел, но обещал вернуться!". И ему вдруг так захотелось, чтобы действительно в эту семью вернулся тот нелепый человечек - ведь с ним веселее...

Джону стало как-то непривычно - тоскливо и тягуче внутри... Ну пусть он к ним вернётся! Полетает-полетает и вернётся.

Что за ерунда в голову лезет? Что мне до них? Наверное, уже схожу с ума. Но медблок нарушений в психике не нашёл. Опять захотелось есть. Автомат выдал салат. Джон побродил по салону, потом опять вернулся к вычислителю. Что там ещё есть? Серия фильмов про говорящих зверей, но живущих в лесу. Никто никого не ел, не бил, и вообще странно себя ведущих. Заяц тащит домой мешок яблок и всем раздает по дороге. Логика примерно та же, что у волка. Но все нанесли еды его семье. Хм. Рождество, какая-то возня со снеговиком. Но смешная песня зато. Девочка, у которой варежка вдруг стала собакой. Или это она только вообразила? Но мама-то подобрела... Или она и так была добрая? Да что за чёрт, подумал Джон. Не об этом надо думать! Точно с ума сойду. Ладно, ещё парочку - и хватит.

Джон просмотрел список - под тысячу видяшек... И все разные. Он вдруг вспомнил, как в далёком детстве их водили на экскурсию на пищевую фабрику. В кондитерском цеху сделали перерыв на обед. Большой ящик, наполненный конфетами - всевозможные вкусы, формы, начинки, цвета и фантики - и можно было брать сколько хочешь, и ни одна конфета не повторялась. Спустя десятилетия перед Джоном снова был тот же ящик с конфетами...

Нелогичные, непривычные, неуместные сюжеты не отпускали: почему так? А зачем так? И что за название?

Почему у зверька из будки для устройства связи такие уши? Откуда в лесу господин, который всех пугает? Как можно летать с пропеллером за спиной? Потерялась корова, которая умеет петь. Он сделал себе ещё пару сэндвичей и с большой кружкой кофе уселся у дисплея. Ещё штук пять, и все - решил он. Но на серии про маленьких ежа и медведя он сдался - вообще одни разговоры. Не весёлые, не печальные - но не оторваться. Условным вечером первого дня дрейфа Джон пошел спать: кофе перестал действовать, глаза устали и он лёг в кровать. Джон лег спать, а в голове все крутилось про облака. "Вот бы и правда море в каюте...- подумал он. - Ты засыпаешь, а оно плещется..."

Он почти успокоился и заснул, но тут послышалось, что по кораблю кто-то ходит, стуча когтями по полу и задевая стены. Подсознание немедленно дорисовало жуткую тварь небольшого роста, которая пришла за ним. У твари круглые пустые глаза и рот от уха до уха, а концы пальцев в красном... Вот она приоткрывает дверь каюты... Дверь тихо скрипнула. Джон рывком сел и включил свет: никого, дверь на месте, звуков нет. Сердце стучало. Поскольку сон был перебит, чтобы успокоиться, Джон снова запустил вычислитель: посмотрю парочку, сказал он себе. На дисплее развернулась история про трёх призраков, которые сначала помогли собрать букет цветов, а потом вернули мячик. Да. Призраки — и именно букет и мячик. Следующий фильм — чуть подлиннее: купили замок с призраком, дети издевались над ним, призрак утешила и помогла покинуть замок добрая девушка. Джон отодвинулся от стола: призраки — с букетом, мячиком, девушкой. Это даже не капитан, который разбил кораблём луну... Но контуры неведомой логики постепенно начинали вырисовываться перед Джоном.

Снова улегшись спать и выключив свет, он опять услышал шаги. «Начинаем воспитательную работу», - сказал себе Джон, демонстративно повернулся к звукам спиной и через несколько минут сладко захрапел. И сон его, продлившийся до конца отмеренной автоматами ночи, ничто не нарушало.

Следующим утром Джон проснулся и первым делом попытался понять, не сходит ли с ума. Вроде нет: ничего не мерещится, есть хочется. Хемосинтез выдал отличный омлет. После завтрака, побродив по кораблю, одинокий пилот вернулся к странным мультфильмам. На третьем десятке говорящих зверей, странных людей и детей Джон вдруг вспомнил, что давно не заполнял бортжурнал. У него было даже два бортжурнала - обычный и бумажный, в красивой плотной обложке с голограммой.

Он искал его, напевая песню капитана с длинными усами и в треугольной шляпе: "Находчивость и храбрость, отвага и удача! В беде не растеряться - вот главная задача!" Как точно сказано, подумалось ему. Действительно, главное - не растеряться в беде. Чуть поддался панике - и всё. Как будто про него.

Пурпурный том журнала нашёлся в третьем ящике стола в салоне. Джон открыл его с обратной стороны, поставил вчерашнюю дату, условный знак аварийного дрейфа и вывел так красиво, как мог: "Давным-давно жил-был моряк..."

Оперативный корабль спасателей пришвартовался к частному грузовику. Автоматика грузовика исправно открыла люк - вскрывать шлюз не пришлось. Спасателей в скафандрах высокой защиты встречал гладко выбритый и одетый по форме пилот, растолстевший и весёлый. Помещения корабля были в порядке: ни копоти от выстрелов на стенах, ни нечистот, ни других следов помешательства. Индикаторы пси-поля на оружии спокойно светили синим - сигнал полной нормальности субъекта. По кораблю плыл запах свежей выпечки.

- Заходите, - сказал пилот. - Мы тут, знаете, всё плюшками балуемся...

Спасатели откинули шлемы и опустили оружие.